«Избрание короля поэтов»: Маяковский vs Северянин

 

  27 февраля 1918 года в Политехническом музее Москвы состоялся вечер «Избрание короля поэтов», как сказали бы сегодня, «поэтический баттл». В поединке участвовали как многие именитые, так и никому не известные поэты. Но основное противостояние развернулось между Владимиром Маяковским и Игорем Северяниным. Звание «короля» присуждалось голосованием публики. Результат оказался неожиданным…

 

  В первые послереволюционные годы большая аудитория Политехнического музея стала самой популярной трибуной современной поэзии. Конечно, в ней, как и прежде, читались естественнонаучные лекции, проходили диспуты на волнующие общество темы, но все же, прежде всего,  москвичей там собирала поэзия.

   Вечера носили общее название «Вечеров новой поэзии», хотя некоторые из них имели и свои названия: «Смотр поэтических школ», «Вечер поэтесс», «Чистка поэтов»...  Для всех этих вечеров была характерна общая заинтересованность и откровенная реакция публики, на них бушевали страсти, возникали скандалы, но, несмотря на анекдотичность некоторых эпизодов, за ними всегда чувствуется высокая поэтическая атмосфера.

 

  Первым из наиболее ярких и запомнившихся вечеров, воспоминания о котором можно и сейчас еще услышать, был вечер 27 февраля 1918 года — «Избрание короля поэтов». По городу была расклеена афиша, сообщавшая цели и порядок проведения вечера:  «Поэты! Учредительный трибунал созывает всех вас состязаться на звание короля поэзии. Звание короля будет присуждено публикой всеобщим, прямым, равным и тайным голосованием…».

 

  Вечер избрания «короля поэтов» свел Владимира Маяковского и Игоря Северянина на одной сцене. К тому времени молодые поэты дружили, спорили и соперничали друг с другом уже пять лет. В 1913 году был опубликован сборник стихов «Громокипящий кубок», принесший Игорю Северянину большой успех. В том же году Маяковский написал цикл из четырех стихотворений «Я», уже содержащий многие лирические приемы, которые его прославят. 

  В ноябре того же года поэты начинают выступать вместе, отправляются в турне по российской провинции в составе футуристов. Их стихи, манера общения с публикой, поведение на сцене и даже стиль одежды резко различались. Маяковский в желтой кофте рубил воздух громогласными рифмами, а Северянин в смокинге и с тростью в руках мягко исполнял стихи нараспев.

  

  Во время футуристического турне поэты поссорились. Маяковского стала раздражать самовлюбленность Северянина, его загадочное молчание и аристократические манеры. В свою очередь, Северянин приходил в бешенство от хамского поведения Маяковского и его издевок. После 1914 года каждый из них пошел своим путем — о совместных турне не было и речи. Между ними началась заочная перепалка.

 

  Игорь Северянин приехал в Москву в феврале 1918 года из эстонского поселка Тойла, чтобы участвовать в вечере избрания «короля поэтов». Принять в нем участие мог любой желающий. Больше всего набралось поэтов-футуристов. Главным и сильнейшим из них был Владимир Маяковский. Большая аудитория была заполнена до отказа. Из воспоминаний современника: «На эстраде было тесно, как в трамвае. Теснились выступающие, стояла не поместившаяся в проходе молодежь. Читающим смотрели прямо в рот».

 

  Маяковский читал куски из поэмы «Облако в штанах», стихотворение «Наш Марш». По воспоминаниям младшей сестры Лили Брик Эльзы Триоле, он «был в абсолютном исступлении, едва не потеряв голос в своей перебранке с публикой». На подобных выступлениях Маяковский часто пытался объяснить, функцию поэзии после 1917 года. «Истинная поэзия обязана служить делу пролетарской революции, — говорил он. —  Есенинские «березки» хоть и хороши, но с ними на белых бандитов не пойдешь. С изящными изделиями Северянина тоже в бой не сунешься». Публика в Политехническом открыто выражала Маяковскому свой восторг или протест, криками выносила приговоры неодобрения, взрывалась аплодисментами.

 

  Северянин никому ничего не объяснял, в споры не лез и весь вечер вел себя абсолютно спокойно. Высокий, бледный, одетый в чёрный плащ, он выглядел отрешенным. Свои стихи из сборника «Громокипящий кубок» он читал, раскачиваясь и держа перед собой красную розу. Во время его декламации зал Политехнического замер. Когда поэт закончил, разразились долго неутихающие овации.

 

  Сразу после выступления Северянина начался подсчет голосов. Обожавший азарт и соперничество, Маяковский не находил себе места от волнения. Многие были уверены, что победит именно он — великолепный эстрадный поэт, пламенный, острый, идущий в ногу со временем. Однако публика неожиданно выбрала музыкальную, гипнотизирующую лирику Северянина. За него проголосовало больше. Маяковский был назван «вице-королем», Константин Бальмонт занял третье место.

 

  Вечер закончился шутливой коронацией победителя — ему вручили мантию и королевский венок. Северянин принял их так, как будто его действительно возводили в ранг светоча русской поэзии. В том же 1918 году он написал стихотворение «Рескрипт короля», заканчивающееся строчками:

Я избран королем поэтов —

Да будет подданным светло!

 

   Свидетельства современников того вечера крайне противоречивы, подлинные обстоятельства этого дня спрятались со временем за антураж. Так поэт Сергей Спасский, друг Маяковского писал:  «Начался подсчет записок. Маяковский выбегал на эстраду и возвращался в артистическую, посверкивая глазами. Не придавая особого значения результату, он все же увлекся игрой. Сказывался его всегдашний азарт, страсть ко всякого рода состязаниям. 

      — Только мне кладут и Северянину. Мне налево, ему направо. 

 Часть публики устроила скандал. Футуристы объявили выборы недействительными. Через несколько дней Северянин выпустил сборник, на обложке которого стоял его новый титул. А футуристы устроили вечер под лозунгом «Долой всяких королей».

 

  Актер Лев Никулин  в своей книге «Годы нашей жизни» так описал тот вечер: «После выборов Маяковский довольно едко подшучивал над его «поэтическим величеством», однако мне показалось, что успех Северянина был ему неприятен. Я сказал ему, что состав публики был особый, и на эту публику гипнотически действовала манера чтения Северянина, у этой публики он имел бы успех при всех обстоятельствах. 

  Маяковский ответил не сразу, затем сказал, что нельзя уступать аудиторию противнику, какой бы она ни была. Вообще надо выступать даже перед враждебной аудиторией: всегда в зале найдутся два-три слушателя, по-настоящему понимающие поэзию. 

  Тогда я сказал, что устраивал выборы ловкий делец, импресарио, что, как говорили, он пустил в обращение больше ярлычков, чем было продано билетов. Маяковский явно повеселел: 

  — А что ж... Так он и сделал. Он возит Северянина по городам; представляете себе, афиша — «Король поэтов Игорь Северянин!».

 

  Как потом признавались другие участники этого действа, Есенин, который также участвовал, и Маяковский сговорились, что уступят первое место Северянину, и подговорили многих голосовать за него. Дело было в том, что за второе и третье место этого поэтического конкурса полагались деньги, а триумфатору доставалась только слава. Маяковский и Есенин в обстоятельствах революционной неустроенности и общей разрухи предпочли деньги, поскольку остро нуждались в них.

  Однако, никаких документальных подтверждений этому «заговору» нет. Есть легенда, которая, как часто это бывает, обрастает удивительными и порой сверхъестественными подробностями. Однако, как всякое художественное творчество, имеет полное право на существование.

 

  По воспоминаниям же самого Игоря Северянина, Маяковский после оглашения результатов поднял в зале большой шум. Он вышел на эстраду и прокричал «Долой королей — теперь они не в моде». Поклонники Северянина протестовали, назревал скандал. «Раздраженный, я оттолкнул всех, — писал «король поэтов». — Маяковский сказал мне: «Не сердись, я их одернул — не тебя обидел. Не такое время, чтобы игрушками заниматься…». 

  С другой стороны, по свидетельствам всех участников, Северянин  сразу же после своего выступления уехал, поэтому не мог быть этому свидетелем.

 

  Как бы там ни было, это не умоляет ни талантов Игоря Северянина, ни его тогдашней популярности. В начале марта поэт вернулся в Тойла. После заключения Брестского мира и получения Эстонией независимости он оказался в эмиграции. С поэтического небосклона его имя вскоре исчезнет. Он умрет в Таллине в 1941 году. Маяковского же ждала великая слава, разочарование и куда более неистовая, трагичная и надломленная судьба.