Памяти Владимира Высоцкого: «И вновь звучит его аккорд...»

 

  У каждого из нас есть свои печальные вехи. Для многих людей в нашей стране 25 июля — день памяти известного актера, поэта и певца Владимира Высоцкого. Его сердце остановилось в этот день  в 1980 году. Ему было всего 42, но он успел стать целой эпохой. 

  Творческая жизнь человека с гитарой, которого слушала вся страна, – это более 600 песен и стихов, 20 ролей в театре и около 30 ролей сыгранных в кино.

 

  За несколько месяцев до кончины во время своего интервью, Высоцкий сказал, что больше всего хотел бы знать, сколько лет, месяцев, недель, дней, часов творчества ему еще осталось. Тогда никто не знал, что жить ему оставалось чуть более 9 месяцев.

 

  Москва узнала печальную новость без всяких заметок в газетах утром 25 июля 1980 года, и люди стали приходить к культовому театральному подъезду Таганки с цветами. Цветы молча клали прямо на тротуар, и скоро он весь оказался устлан ими, как ковром.

 

  Поверх цветов лежали машинописные странички с текстами стихов Высоцкого и стихов, посвященных ему, его фотографии. Люди приходили, уходили, но на протяжении всех трех суток до похорон безлюдно или даже малолюдно здесь не было ни минуты.

 

  Популярность Владимира Высоцкого по-прежнему высока, фильмы с его участием всегда находят место в телевизионной сетке телеканалов. Песни Высоцкого поют самые известные артисты страны, и они продолжают жить. Меняются мелодии и ритмы, а стихи Высоцкого не теряют своей актуальности.

 Кто сказал: «Всё сгорело дотла,

Больше в землю не бросите семя!»?

Кто сказал, что Земля умерла?

Нет, она затаилась на время.

 

Материнства не взять у Земли,

Не отнять, как не вычерпать моря.

Кто поверил, что Землю сожгли?

Нет, она почернела от горя.

 

Как разрезы, траншеи легли,

И воронки, как раны, зияют.

Обнажённые нервы Земли

Неземное страдание знают.

 

Она вынесет всё, переждёт,

Не записывай Землю в калеки!

Кто сказал, что Земля не поёт,

Что она замолчала навеки?!

 

Нет! Звенит она, стоны глуша,

Изо всех своих ран, из отдушин,

Ведь Земля — это наша душа,

Сапогами не вытоптать душу!

 

Кто сказал, что Земля умерла?

Нет, она затаилась на время.

 

          ***

Я вам расскажу про то, что будет,

Вам такие приоткрою дали!..

Пусть меня историки осудят

За непонимание спирали.

 

Возвратятся на свои на круги

Ураганы поздно или рано,

И, как сыромятные подпруги,

Льды затянут брюхо океану.

 

Чёрные, лиловые, цветные

Сны придут и тяжко смежат веки —

Вот тогда вы, добрые и злые,

Станете счастливыми навеки.

 

Это будет так и не иначе,

Не скажу когда, но знаю — будет.

Если плачут северные люди,

Значит скоро южные заплачут.

 

И тогда не орды чингисханов,

И не сабель звон, не конский топот —

Миллиарды выпитых стаканов

Эту землю грешную затопят.

 

     ***

Средь оплывших свечей и вечерних молитв,

Средь военных трофеев и мирных костров

Жили книжные дети, не знавшие битв,

Изнывая от мелких своих катастроф.

 

Детям вечно досаден

Их возраст и быт —

И дрались мы до ссадин,

До смертных обид,

Но одежды латали

Нам матери в срок —

Мы же книги глотали,

Пьянея от строк.

 

Липли волосы нам на вспотевшие лбы,

И сосало под ложечкой сладко от фраз,

И кружил наши головы запах борьбы,

Со страниц пожелтевших слетая на нас.

 

И пытались постичь

Мы, не знавшие войн,

За воинственный клич

Принимавшие вой,

Тайну слова "приказ",

Назначенье границ,

Смысл атаки и лязг

Боевых колесниц.

 

А в кипящих котлах прежних боен и смут

Столько пищи для маленьких наших мозгов!

Мы на роли предателей, трусов, иуд

В детских играх своих назначали врагов.

 

И злодея следам

Не давали остыть,

И прекраснейших дам

Обещали любить;

И, друзей успокоив

И ближних любя,

Мы на роли героев

Вводили себя.

 

Только в грёзы нельзя насовсем убежать:

Краткий век у забав — столько боли вокруг!

Попытайся ладони у мёртвых разжать

И оружье принять из натруженных рук.

 

Испытай, завладев

Ещё тёплым мечом

И доспехи надев, —

Что почём, что почём!

Разберись, кто ты: трус

Иль избранник судьбы —

И попробуй на вкус

Настоящей борьбы.

 

И когда рядом рухнет израненный друг

И над первой потерей ты взвоешь, скорбя,

И когда ты без кожи останешься вдруг

Оттого, что убили его — не тебя,

 

Ты поймёшь, что узнал,

Отличил, отыскал

По оскалу забрал —

Это смерти оскал!

Ложь и зло — погляди,

Как их лица грубы,

И всегда позади

Вороньё и гробы!

 

Если мяса с ножа

Ты не ел ни куска,

Если руки сложа

Наблюдал свысока,

А в борьбу не вступил

С подлецом, с палачом, —

Значит в жизни ты был

Ни при чём, ни при чём!

 

Если, путь прорубая отцовским мечом,

Ты солёные слёзы на ус намотал,

Если в жарком бою испытал что почём, —

Значит нужные книги ты в детстве читал!