26 декабря (14 декабря по ст. ст.) 1825 года в Петербурге на Сенатской площади произошла одна из самых известных попыток государственного переворота, известная как восстание декабристов. Его целью было не только свержение действующего монарха, едва взошедшего на престол Николая I, но и отмена крепостного права.
Неудивительно, что действия и судьба декабристов нашли отклик в литературе. Мы решили вспомнить самые известные поэтические произведения, связанные с восстанием.
Отношения Пушкина с членами тайных
кружков обросли мифами еще до восстания 1825 года. Сразу после окончания лицея
поэт был принят в литературное общество «Арзамас», где общался с будущими
заговорщиками. Их социальным идеям он, безусловно, сочувствовал, да и сам
славился своими антимонархическими эпиграммами и выходками, однако не готов был
принять стремления к насильственной смене власти.
Существует почти анекдотический рассказ
о том, что поэт, отбывавший ссылку в Михайловском, выехал в Петербург сразу
после того, как узнал о смерти Александра I. Но зайцы дважды перебежали ему
дорогу, и суеверный Пушкин приказал поворачивать назад. Более правдоподобной
кажется версия, по которой он отправился в столицу сразу после событий 14
декабря (по старому стилю), рассчитывая, что в суматохе его появления никто не
заметит. До города на Неве он так и не доехал, однако меньше чем через год, 8
сентября 1826 г., встретился с императором в Москве. И Пушкин, и Николай I
описывают эту встречу по-разному. Если верить поэту, он признался, что если бы
был в Петербурге во время восстания, то обязательно вышел бы на Сенатскую
площадь, ведь все его друзья были там.
Встреча закончилась обещанием Пушкина
измениться и отдавать все свои произведения на цензуру Николаю I. Поэт даже
опубликовал несколько промонархических текстов, однако в конце 1826 – начале
1827 года он написал стихотворение «Во глубине сибирских руд...», которое
распространялось в списках и было передано декабристам вместе с Александрой
Муравьевой, женой Никиты Муравьева, уехавшей за мужем в ссылку.
Во
глубине сибирских руд
Храните
гордое терпенье,
Не
пропадет ваш скорбный труд
И
дум высокое стремленье.
Несчастью
верная сестра,
Надежда
в мрачном подземелье
Разбудит
бодрость и веселье,
Придет
желанная пора:
Любовь
и дружество до вас
Дойдут
сквозь мрачные затворы,
Как
в ваши каторжные норы
Доходит
мой свободный глас.
Оковы
тяжкие падут,
Темницы
рухнут - и свобода
Вас
примет радостно у входа,
И
братья меч вам отдадут.
Из глубины «сибирских руд», а точнее из
Читинского острога, Пушкину ответил Александр Одоевский. Сегодня он считается
одним из главных поэтов-декабристов. Его творчество до 1825 года почти
неизвестно, зато стихотворения, написанные после ареста, чудесным образом
попадали в Центральную Россию (декабристы были лишены права переписки),
заучивались наизусть и перекладывались на музыку. Строчка из поэтического
ответа Пушкину «Из искры возгорится пламя...» в 1900 году стала эпиграфом к
первой российской революционной газеты «Искра».
Сам Одоевский был осужден на 12 лет
каторги, позже срок уменьшили до 8 лет, а в июле 1837 года поэт был отправлен
рядовым в действующую армию на Кавказ, где познакомился с Лермонтовым.
Струн
вещих пламенные звуки
До
слуха нашего дошли,
К
мечам рванулись наши руки,
И
— лишь оковы обрели.
Но
будь покоен, бард! — цепями,
Своей
судьбой гордимся мы,
И
за затворами тюрьмы
В
душе смеемся над царями.
Наш
скорбный труд не пропадет,
Из
искры возгорится пламя,
И
просвещенный наш народ
Сберется
под святое знамя.
Мечи
скуем мы из цепей
И
пламя вновь зажжем свободы!
Она
нагрянет на царей,
И
радостно вздохнут народы!
Александр Одоевский производил на
окружающих весьма благоприятное впечатление. Николай Огарев писал, что в его
глазах «выражалось спокойствие духа, скорбь не о своих страданиях, а о
страданиях человека», личность Одоевского современники называли
«христоподобною». Неудивительно, что совсем молодой Лермонтов, сам пониженный в
чине и отправленный в ссылку за стихотворение «Смерть поэта», только с ним и
нашел общий язык. С остальными декабристами, служившими на Кавказе, отношения
ладились плохо.
Исследователи предполагают, что
Лермонтов заинтересовался Одоевским еще до встречи с ним. Так как в тексте
«Памяти...» встречаются как воспоминание из более ранних произведений поэта,
так и из стихотворений Одоевского. О декабристах и их идеях в лермонтовском
тексте очень мало, только в нескольких строках.
Я
знал его - мы странствовали с ним
В горах
востока... и тоску изгнанья
Делили
дружно; но к полям родным
Вернулся
я, и время испытанья
Промчалося
законной чередой;
А
он не дождался минуты сладкой:
Под
бедною походною палаткой
Болезнь
его сразила, и с собой
В
могилу он унес летучий рой
Еще
незрелых, темных вдохновений,
Обманутых
надежд и горьких сожалений.....
Он
был рожден для них, для тех надежд,
Поэзии
и счастья... но, безумный -
Из
детских рано вырвался одежд
И
сердце бросил в море жизни шумной,
И
свет не пощадил - и бог не спас!
Но
до конца среди волнений трудных,
В
толпе людской и средь пустынь безлюдных
В
нем тихий пламень чувства не угас:
Он
сохранил и блеск лазурных глаз,
И
звонкий детский смех, и речь живую,
И
веру гордую в людей и жизнь иную.
Но
он погиб далеко от друзей...
Мир
сердцу твоему, мой милый Саша!
Покрытое
землей чужих полей,
Пусть
тихо спит оно, как дружба наша
В
немом кладбище памяти моей.
Ты
умер, как и многие - без шума,
Но
с твердостью. Таинственная дума
Еще
блуждала на челе твоем,
Когда
глаза закрылись вечным сном;
И
то, что ты сказал перед кончиной,
Из
слушавших тебя не понял ни единый...
И
было ль то привет стране родной,
Названье
ли оставленного друга,
Или
тоска по жизни молодой,
Иль
просто крик последнего недуга,
Кто
скажет нам! твоих последних слов
Глубокое
и горькое значенье
Потеряно...
Дела твои, и мненья,
И
думы, все исчезло без следов,
Как
легкий пар вечерних облаков:
Едва
блеснут, их ветер вновь уносит...
Куда
они, зачем? - откуда? - кто их спросит...
И
после их на небе нет следа,
Как
от любви ребенка безнадежной,
Как
от мечты, которой никогда
Он
не вверял заботам дружбы нежной!...
Что
за нужда!... пускай забудет свет
Столь
чуждое ему существованье:
Зачем
тебе венцы его вниманья
И
терния пустых его клевет?
Ты
не служил ему, ты с юных лет
Коварные
его отвергнул цепи:
Любил
ты моря шум, молчанье синей степи -
И
мрачных гор зубчатые хребты...
И
вкруг твоей могилы неизвестной
Все,
чем при жизни радовался ты,
Судьба
соединила так чудесно.
Немая
степь синеет, и венцом
Серебряным
Кавказ ее объемлет;
Над
морем он, нахмурясь, тихо дремлет,
Как
великан склонившись над щитом,
Рассказам
волн кочующих внимая,
А
море Черное шумит не умолкая.
Во второй половине XIX века Николай
Некрасов познакомился с сыном Сергея и Марии Волконских, Михаилом, родившимся в
ссылке. Он-то и рассказал редактору «Современника» о своем детстве и быте
декабристов. Эти воспоминания впоследствии отразились в поэме «Дедушка» (1890).
Однако больше всего Некрасова
заинтересовала тема жен декабристов и их подвига. Собирать материал для
будущего произведения автор начал зимой 1871 года. И если княгиня Трубецкая в
первой части поэмы из-за недостатка фактов получилась весьма собирательным и
далеким от реальности персонажем, то история Марии Волконской основана на ее
собственных записках, поэтому ее образ предстает более реальным.
…Княгине
памятны те дни
Прогулок
и бесед,
В
душе оставили они
Неизгладимый
след.
Но
не вернуть ей дней былых,
Тех
дней надежд и грез,
Как
не вернуть потом о них
Пролитых
ею слез!..
Исчезли
радужные сны,
Пред
нею ряд картин
Забитой,
загнанной страны:
Суровый
господин
И
жалкий труженик-мужик
С
понурой головой...
Как
первый властвовать привык!
Как
рабствует второй!
Ей
снятся группы бедняков
На
нивах, на лугах,
Ей
снятся стоны бурлаков
На
волжских берегах...
Наивным
ужасом полна,
Она
не ест, не спит,
Засыпать
спутника она
Вопросами
спешит:
"Скажи,
ужель весь край таков?
Довольства
тени нет?.."
-
"Ты в царстве нищих и рабов!" -
Короткий
был ответ...
Она
проснулась - в руку сон!
Чу,
слышен впереди
Печальный
звон - кандальный звон!
"Эй,
кучер, погоди!"
То
ссыльных партия идет,
Больней
заныла грудь.
Княгиня
деньги им дает,-
"Спасибо,
добрый путь!"
Ей
долго, долго лица их
Мерещатся
потом,
И
не прогнать ей дум своих,
Не
позабыться сном!
"И
та здесь партия была...
Да...
нет других путей...
Но
след их вьюга замела.
Скорей,
ямщик, скорей!..
Нетривиальным образом восстание
декабристов преломляется в творчестве Зинаиды Гиппиус. После прихода к власти
большевиков сбылись все ее опасения и страхи. Поэтесса пишет ряд яростных
стихотворений, среди которых и «14 декабря...», где лирический
герой-революционер просит прощения у своих духовных учителей, понимая, что его
поколение поступилось заветами предшественников.
Простят ли
чистые герои?
Мы их завет не
сберегли.
Мы потеряли всё
святое:
И стыд души, и
честь земли.
Мы были с ними,
были вместе,
Когда
надвинулась гроза.
Пришла Невеста.
И Невесте
Солдатский штык
проткнул глаза.
Мы утопили, с
визгом споря,
Ее в чану Дворца,
на дне,
В незабываемом
позоре
И наворованном
вине.
Ночная стая
свищет, рыщет,
Лед по Неве
кровав и пьян...
О, петля Николая
чище,
Чем пальцы серых
обезьян!
Рылеев,
Трубецкой, Голицын!
Вы далеко, в
стране иной...
Как вспыхнули бы
ваши лица
Перед оплеванной
Невой!
И вот из рва, из
терпкой муки,
Где по дну
вьется рабий дым,
Дрожа
протягиваем руки
Мы к вашим
саванам святым.
К одежде
смертной прикоснуться,
Уста сухие
приложить,
Чтоб умереть -
или проснуться,
Но так не жить!
Но так не жить!
Комментариев нет:
Отправить комментарий