Ярослав Смеляков: магистрали жизни

 

    Поэтические строчки о «хорошей девочке Лиде» благодаря любимой комедии  «Операция «Ы» и другие приключения Шурика» может процитировать каждый. Но не все знают, что принадлежат они известному русскому поэту Ярославу Васильевичу  Смелякову, день рождения которого припадает на 8 января.

 

  По биографии Смелякова можно изучать историю страны – след в его судьбе оставили большой террор, фронт, послевоенные репрессии… Литературоведы называли его поэтом первого ряда. В эпоху великих строек он всегда оставался лириком. Когда о чувствах принято было говорить сдержанно, почти официально, поэт позволял себе кураж, даже бесшабашность. Он был воплощением образа пролетарского поэта – совмещал физический труд и служение музам. Своими руками набрал свою первую книгу, ее название «Работа и любовь» стала лейтмотивом его творчества.

  В 1934 г.  по необоснованному обвинению Ярослав Смеляков был репрессирован, вышел на свободу спустя три года. Несколько лет работал в редакциях газет, был репортёром, писал заметки и фельетоны. В первые месяцы Великой Отечественной войны рядовым солдатом воевал в Карелии, попав в окружение, до 1944 г. находился в финском плену. По возвращению из плена,  попал в советский лагерь, где его несколько лет «фильтровали».

  Благодаря Константину Симонову, замолвившему слово за поэта, ему удалось вновь вернуться к писательской деятельности, и он продолжил публиковать стихи. В 1948 году вышла книга «Кремлевские ели», в которую вошли лучшие стихи Смелякова, написанные до и после войны. 

В казенной шапке, лагерном бушлате,

полученном в интинской стороне,

 без пуговиц, но с черною печатью,

 поставленной чекистом на спине…

 

  В 1951 году по доносу Ярослав Васильевич вновь был арестован и отправлен в заполярную Инту, где просидел 4 года, возвратившись домой по амнистии. А потом была опубликована повесть в стихах «Строгая любовь», получившая широкое признание.

 

   Это лишь несколько скупых строк о прекрасном поэте. Если хотите узнать, каким он был, читайте его стихи. 

 Если я заболею,

к врачам обращаться не стану,

Обращаюсь к друзьям

(не сочтите, что это в бреду):

постелите мне степь,

занавесьте мне окна туманом,

в изголовье поставьте

ночную звезду.

 Я ходил напролом.

Я не слыл недотрогой.

Если ранят меня в справедливых боях,

забинтуйте мне голову

горной дорогой

и укройте меня

одеялом

в осенних цветах.

 Порошков или капель – не надо.

Пусть в стакане сияют лучи.

Жаркий ветер пустынь, серебро водопада –

Вот чем стоит лечить.

От морей и от гор

так и веет веками,

как посмотришь, почувствуешь:

вечно живем.

 Не облатками белыми

путь мой усеян, а облаками.

Не больничным от вас ухожу коридором,

а Млечным Путем.

 

                              ***

Тихо прожил я жизнь человечью:

ни бурана, ни шторма не знал,

по волнам океана не плавал,

в облаках и во сне не летал.

 

Но зато, словно юность вторую,

полюбил я в просторном краю

эту чёрную землю сырую,

эту милую землю мою.

 

Для неё ничего не жалея,

я лишался покоя и сна,

стали руки большие темнее,

но зато посветлела она.

 

Чтоб её не кручинились кручи

и глядела она веселей,

я возил её в тачке скрипучей,

так, как женщины возят детей.

 

Я себя признаю виноватым,

но прощенья не требую в том,

что её подымал я лопатой

и валил на колени кайлом.

 

Ведь и сам я, от счастья бледнея,

зажимая гранату свою,

в полный рост поднимался над нею

и, простреленный, падал в бою.

 

Ты дала мне вершину и бездну,

подарила свою широту.

Стал я сильным, как терн, и железным

даже окиси привкус во рту.

 

Даже жёсткие эти морщины,

что по лбу и по щёкам прошли,

как отцовские руки у сына,

по наследству я взял у земли.

 

Человек с голубыми глазами,

не стыжусь и не радуюсь я,

что осталась земля под ногтями

и под сердцем осталась земля.

 

Ты мне небом и волнами стала,

колыбель и последний приют…

Видно, значишь ты в жизни немало,

если жизнь за тебя отдают.

 

                            ***

Я напишу тебе стихи такие,

каких ещё не слышала Россия.

 

Такие я тебе открою дали,

каких и марсиане не видали,

 

Сойду под землю и взойду на кручи,

открою волны и отмерю тучи,

 

Как мудрый бог, парящий надо всеми,

отдам пространство и отчислю время.

 

Я положу в твои родные руки

все сказки мира, все его науки.

 

Отдам тебе свои воспоминанья,

свой лёгкий вздох и трудное молчанье.

 

Я награжу тебя, моя отрада,

бессмертным словом и предсмертным

взглядом,

 

И всё за то, что утром у вокзала

ты так легко меня поцеловала.